Дураки умирают по пятницам [= Глупцы умирают по пятницам ] - Эрл Стенли Гарднер

— Мы знаем об этом, — сказал Селлерс. — Вы хотели отравитьне ее, а ее супруга, правильно?

Казалось, Квай какое-то время раздумывал, а потом произнес:

— Ну, если вы так уж ставите вопрос, то с ее супругом вконечном итоге ничего не произошло. Он опять в полном здравии. Разве я не прав?

— Не забывайте о том, что вы проникли в комнату Рут Отис иоставили там, так сказать, кукушкино яйцо, которое должно было навлечь на нееподозрения. При этом у вас произошла неожиданная встреча с Этель Ворли, —сказал Селлерс.

— Это только ваши предположения, которые ни на чем неосновываются и не имеют под собой почвы.

— Я вам сейчас докажу и это! — ответил Селлерс. — Вы незадумывались над тем, как мисс Ворли добралась до Лексбрук-авеню? Так я вамскажу: ее подвезла туда Мэри Ингрим, которая тоже работает у ДжеральдаБаллвина, она поджидала Ворли в своей машине, И, коротая там время надучебником испанского языка, она тем не менее видела, как вы вошли в этот дом,видела она вас и выходящим из него. А когда через полчаса Этель Ворли так и невышла, она поднялась наверх и постучала в дверь. Не получив ответа, она вызвалаполицию.

Ну а что мы там нашли, вы и сами знаете, доктор Квай.

В аппарате послышались какие-то шорохи и звуки.

Создавалось впечатление, будто двигали мебель, а потом опятьпослышался суровый голос:

— На вашем месте я бы не стал этого делать. Поднимитесь иговорите, наконец, всю правду.

И тот начал говорить. Это было полное признание вины,сделанное испуганным, дрожащим голосом.

После этого мы услышали, как защелкнулись наручники назапястьях доктора. А потом Селлерс стал звонить, чтобы вызвать полицейскуюмашину.

Я схватил трубку и позвонил в кабинет. Трубку снял Селлерс.

— Фрэнк, я кое-что для вас сделал.

— Кто говорит?

— Лэм.

— Где вы, черт вас возьми?

— Здесь, у Китли. Я попросил его включить подслушивающееустройство. Все признание доктора Квая записано на пленку. Вы можете взять егос собой. Но будет лучше, если вы сдадите арестованного полицейским, когда ониприбудут, и приедете сюда. Тут вы и заберете пленки и сможете поговорить сКитли, а также познакомиться с его системой, как выигрывать на скачках.

Селлерс сказал:

— Напомните мне, Лэм, чтобы я дал вам одну из своих визитныхкарточек. Возможно, она вам пригодится, если вас опять задержат за превышениескорости.

— Очень мило с вашей стороны. Кстати, вы могли бы позвонитьмне на квартиру и сказать Берте, что Рут Отис находится вне подозрений. Пустьона выматывается из моей квартиры и оставит Рут одну.

— Какой у вас номер? — спросил он.

Я продиктовал его.

— О'кей, — сказал он, — будет сделано.

Я повесил трубку.

— Когда вы здесь появились, то вы мне сказали, что выарестованы, — сказал Китли.

— Ах, это была только шутка, — ответил я и сложил два пальцакрестиком. — Ведь мы с инспектором Селлерсом большие друзья.

Разные мысли роились у меня в голове, когда я ехал вкемпинг, где меня ждала Шарлотта Хенфорд. Прибыв туда, я нашел дверь домиказакрытой и постучал.

— Кто там?

— Это я, Дональд Лэм.

— Ах, как чудесно! — воскликнула она и открыла дверь. —Наконец-то я не одна. Мне было очень скучно. Устраивайтесь поудобнее, мистерЛэм.

— Спасибо, спасибо.

Шарлотта прошла к маленькому столику и уселась.

Я устроился в кресле и закурил сигарету.

— Устали? — спросила она.

— Есть такое.

— Пришлось много поработать?

— Угу.

Ее следующий вопрос прозвучал довольно робко:

— Как ваша голова? Надеюсь, сейчас вы в более хорошемнастроении? Вы мне гораздо больше нравитесь, когда немного интересовались мной.Я надела свои лучшие чулки, а вы и слова о них не сказали.

— Шарлотта. — начал я, — когда вы появились у нас впервые,мы подумали, что деньги, которые вы оставили, были не ваши.

— Почему вы так решили?

Я с улыбкой сказал:

— Не похоже, чтобы вы были влюблены в Джеральда Баллвина. Нодаже если так, то вы все равно не потратили бы свои сбережения, чтобыпредотвратить возможное преступление против хозяина. Такая идея могла прийти вголову кому-то другому, и этот другой дал вам деньги. Я в этом уверен.

— Значит, твердо уверены?

Я опустил свой взгляд на ее ноги.

— Действительно великолепны, — сказал я.

Она сразу непроизвольно поправила юбку.

— Могла бы я рекламировать чулки, как вы думаете?

— По-моему, да… Так чьи же деньги, Шарлотта?

— Вы, наверное, так никогда и не станете джентльменом. Опятьвсе сначала.

— Я должен это обязательно знать.

— Это вас вообще не касается.

— Между прочим, я для вас стараюсь, — продолжал я. — Противвас имеется большой обличительный материал, и, пожалуйста, не забывайте, чтоблюдце и ваши отпечатки…

— А что будет, если вы узнаете всю правду?

— Я бы наверняка смог дать вам хороший совет.

— А что будет со мной, если я не скажу?

— Будет очень печально, если девушка с такимиочаровательными ножками на долгое время отправится за решетку. После того каквас выпустят, вряд ли кого-нибудь уже заинтересуют ваши ножки, и рекламироватьчулки вы уже не сможете никогда.

На ее лице отразился страх.

— Вы действовали по поручению Карла Китай?

— Почему вы так думаете?

— Мне почему-то кажется, что это был он.

Мгновение она находилась в нерешительности, а потом робкокивнула.

— Вы познакомились с ним уже после того, как поступили наслужбу к Дафне?

— Нет. Он мне помог устроиться на это место. Я…

Ну хорошо, я скажу вам и об этом. Я уже длительное времядружу с Карлом, и он очень хотел, чтобы я заняла это место, чтобы быть в курсевсех дел, которые происходят в доме Баллвинов.